Как визуально отличить автомат от робота: в чем разница и как отличить визуально » АвтоНоватор

Элизабет Кинг, американский скульптор и историк, главный специалист по этой машине, отмечает, что «нечто сверхъестественное сразу отличает ее от более поздних автоматов: она не очаровательна, это не игрушка… зритель 20-го века сложным и неотложным способом.» Покойный испанский инженер Хосе А Гарсия-Диего еще более беспощаден: он написал, что устройство «весьма неприятное». Одна из причин его тревожного качества заключается в том, что целью монаха является не создание симулякров молитвы, а настоящая молитва. Прием Турриано не служит для имитации мольбы, он — это умоляющий; механизм не изображает покаяние, его выполняет машина.

Несмотря на свою ортодоксальность, Филипп II поручил своему часовщику совершить акт дерзкой литургической смелости: изготовить машину, которая выполняла бы работу монаха и которая до сих пор возносит благодарственные молитвы спустя 460 лет после того, как он был впервые ранен. Монах продолжает делать подношения за жизнь ребенка, умершего в 16 веке. «Чудо» Турриано — это, в конечном счете, хитроумно сделанное гениальное устройство. При всем том, что его движения кажутся почти сверхъестественными, при всем том, что молитвы монаха кажутся произнесенными вечными устами, он представляет собой машину из шестеренок, катушек и рычагов. Из металла и дерева.

Автоматы, или, по крайней мере, истории о них, имеют долгую историю в мифологии и ритуалах. Классическая мифология изобилует повествованиями об искусственных женщинах и мужчинах; такие фигуры, как Прометей, Дедал и Икар, связаны с созданием механических людей. Эллинистические легенды подробно описывали ловушки синтетической жизни. Фольклорист Адриенн Майор писала, что у древних

идеи о создании искусственной жизни… были исследованы в греческих мифах. Существа, которые были «сотворены, а не рождены», появлялись в сказках о Ясоне и аргонавтах, бронзовом роботе Талосе, техноведьме Медее, гениальном ремесленнике Дедале, огненосце Прометее и Пандоре, злом фемботе, созданном Гефестом, бог изобретательства.

Майор подробно описывает, как в эллинистическую эпоху простые автоматы имели ритуальное значение, например deus ex machina , божественное присутствие в сценических эффектах греческого театра. За некоторыми исключениями, эта концепция автоматов и biotechne предшествовала фактическому созданию роботов, а легенды об искусственной жизни существовали за столетия до достижений инженера эпохи Возрождения, такого как Турриано. Тем не менее, автоматы и искусственный интеллект не могли не иметь определенного религиозного значения, в результате чего «магическое и механическое часто пересекаются в историях об искусственной жизни, выраженных мифическим языком».

Несмотря на то, что в Древней Греции (а также в исламском и китайском мире) создавались простые механические существа, легенды об искусственной жизни распространялись по культурам и векам и неизбежно имели теологический оттенок. Кевин ЛаГрандёр, профессор технологии и культуры, писал, что «современная кибернетика является, по крайней мере, частично продуктом очень древнего архетипического стремления, противопоставляющего человеческую изобретательность природе с помощью искусственных посредников». голем. В таких историях появление искусственного интеллекта позволяет исследовать творение в более широком смысле, где мы можем задаться вопросом, насколько уникален человеческий разум и каким образом наша сообразительность может выступать в качестве суррогата божественного.

Монах не просто имитирует божественное общение, но и должен произносить эти послания

Хотя могут быть разногласия относительно классификации апокрифических существ как «роботов», между этими мифическими предшественниками и монахом Турриано есть важное различие: последний действительно существует. Кроме того, когда дело доходит до устройств, которые, как мы знаем, действительно были построены, таких как deus ex machina , есть еще одно важное отличие от монаха. Монах не имитирует молитву. Несмотря на его очевидную искусственность, на самом деле он должен молиться . А поклонение роботам, естественно, вызывает определенные богословские сложности.

Что это значит, что Турриано и Филипп II одобрили робота, чьи молитвы должны достигать Бога? Если уж на то пошло, что Бог делает с такими механическими мольбами? Историк Джессика Рискин утверждала, что монах «продемонстрировал сдвиг в том, как воспринимались такие изображения… когда человеческая деятельность постепенно заменяла божественность как источник духовного или живого присутствия внутри». Если Филипп II поручил Турриано совершить чудо, то его свершение заключается не в сложности монашеского механизма или изобретательности его конструкции, а скорее в том факте, что искусственный человек должен произвести что-то как человеческое, интимное. и сверхъестественное, как молитва. Кинг утверждал, что монах «ходит по тонкой грани между церковью, театром, магией, наукой… Вот машина, которая молится. Это божественная машина? Или, созданный руками человека, само по себе чудо?» В отличие от голема, монах Турриано реален и, в отличие от deus ex machina , монах не просто имитирует божественное общение, но фактически должен произносить эти послания.

Турриано может показаться Просперо или, возможно, Джеппетто, но в конечном итоге он оказался блестящим инженером. Помещение его монаха в МРТ может раскрыть некоторые секреты того, как он выполнил его конструкцию, однако беспокойное, беспощадное, сверхъестественное движение самого механизма не может полностью развеять ощущение, что монах был «вотивным подношением», как выразился Кинг. написано, и что «сам Бог становится целевой аудиторией». Как и в случае с актом молитвы, монах имитирует». Для Кинга марионетка Турриано не сводится к технике. Монах отражает темное качество, которое испанский поэт 20-го века Федерико Гарсиа Лорка назвал «дуэнде», когда божественность и дьяволоведение совпадают в сверхъестественном проявлении чего-то скрытого и трансцендентного. Поскольку его сложность, кажется, противоречит способностям доиндустриальной эпохи, он, кажется, идеально соответствует веку темной магии и фаустовских сделок, алхимии и заклинаний. «Где была грань между религией и магией в таком объекте?» — спросил Кинг. Мы вынуждены столкнуться с той же проблемой.

Думайте о монахе как о предвестнике вопросов, которые теологи будут вынуждены рассмотреть в ближайшие десятилетия. Тот факт, что искусственный интеллект радикально изменит богословие, отнюдь не является нишевым беспокойством, он важен для всех нас, независимо от наших собственных убеждений и сектантских пристрастий, потому что он изменит параметры и определения религии потенциально невообразимым образом. Богословские концепции — касающиеся сознания, индивидуальности и деятельности — как повлияли на светскую философию, так и были ею вдохновлены. Поскольку теология особенно подходит для решения проблем, поднятых искусственным интеллектом, мыслители, как религиозные, так и светские, должны обратить внимание на эти вопросы уже сейчас. Научный журналист Эд Регис в своем прозорливом (хотя и нелепо названном) обзоре зарождающейся духовности и технологий отметил:0209 Great Mambo Chicken and the Transhuman Condition: Science Slightly Over the Edge (1990), что для различных техно-утопистов Силиконовой долины часто больше Бога, чем компьютера.

«Простая наука даст нам шанс превзойти самих себя, — сказал Регис о убеждениях этой группы футуристов, которые видят в технологии божественные возможности, — оставляя позади наш грубый материализм и весь остальной этот избыточный багаж. ‘. Для всего квазирелигиозного языка, который окружает искусственный интеллект, относительное молчание об ИИ и теологии примечательно, хотя растет готовность рассмотреть влияние технологий на веру. В феврале 2020 года Ватикан провел конференцию по этике искусственного интеллекта, и в ноябре того же года в молитвенном намерении Папа Франциск сказал, что «искусственный интеллект лежит в основе эпохальных изменений, которые мы переживаем». . Робототехника может сделать мир лучше, если она будет связана с общим благом», поэтому верующих призывают «молиться, чтобы прогресс робототехники и искусственного интеллекта всегда служил человечеству».

Папа Римский ясно дал понять, что он имеет в виду роль, которую технологии все чаще играют во всем: от программного обеспечения для распознавания лиц, используемого авторитарными правительствами для выявления диссидентов, до алгоритмов социальных сетей, которые сводят человеческие намерения к математическим формулам. Однако существует более широкий вопрос этики и технологии. Поскольку Папа Франциск просит, чтобы искусственный интеллект всегда использовался для служения человечеству, это обязательно поднимает вопрос о том, какую ответственность несут создатели таких технологий перед созданными ими разумными существами, тем более, что ИИ развивает чувство ответственности. нуминозное.

Писатель Джонатан Мерритт утверждал в The Atlantic , что быстро растущие технологические изменения имеют теологические последствия, выходящие далеко за рамки политических, социальных и этических вопросов, которые поднимает Папа Франциск, утверждая, что развитие самосознающих компьютеров будет иметь последствия для нашего определения души, наши представления о грехе и искуплении, наши представления о свободе воли и провидении. «Если христиане признают, что все творение предназначено для прославления Бога, — спросил Мерритт, — как ИИ мог бы сделать такое? Будет ли ИИ ходить в церковь, петь гимны, заботиться о бедных? Будет ли он молиться?» Конечно, на последний вопрос у нас уже есть ответ: ИИ будет молиться, потому что, как показывает пример Турриано, он уже молился. Папа Франциск также предвидел это в своих ноябрьских молитвах, говоря об ИИ: «Да будет он «человеком»»9.0013

Можно ли говорить о спасении и проклятии цифровых существ?

Хотя никто не верит, что сознание находится внутри деревянной головы такой игрушки, как у Турриано, какой бы безукоризненной она ни была, его тревожный пример служит иллюстрацией того, что может означать для искусственного интеллекта будущего способность ориентироваться на божественное . Трудно предугадать, как на это отреагируют разные традиции. Для христиан, приверженных концепции вечной человеческой души, синтетический дух может быть противоречием. Верующие буддисты и индуисты, традиции которых более склонны рассматривать индивидуальную душу как меньшую часть более крупной системы, могут быть более склонны к идее духовных машин. Это язык, который использовал футурист Рэй Курцвейл, называя нашу грядущую эпоху «эпохой духовных машин»; возможно, столь же уместно думать об этом как об «эпохе Турриано», поскольку эти проблемы уже давно кипят в теологическом контексте, ожидая, что они вскипятся в ближайшие десятилетия.

Если искусственный интеллект — компьютер, робот, андроид — способен к сложному мышлению, разуму, эмоциям, то в каком смысле можно сказать, что у него есть душа? Как традиционная религия реагирует на сконструированного человека, находящегося в отдалении от божественного происхождения, и как нам примирить ее роль в метафизическом порядке? Можем ли мы говорить о спасении и проклятии цифровых существ? И есть ли способ проповедовать роботов или преобразовать компьютеры? Даже для стойких секуляристов и материалистов, для которых эти вопросы не имеют никакого философского смысла для людей, а тем более для компьютеров, то, что это станет теологической точкой воспламенения для верующих, является чем-то ожидаемым, поскольку это, несомненно, будет иметь огромные социальные, культурные и политические разветвления.

Это не схоластический вопрос о том, сколько ангелов может танцевать на кремниевом чипе, поскольку кажется неизбежным, что компьютерщики скоро смогут разработать искусственный интеллект, который легко пройдет тест Тьюринга и превзойдет понимание тех, кто запрограммировал это. В статье для CNBC, озаглавленной «Компьютеры будут похожи на людей к 2029 году» (2014 г.), журналист Кэди Томпсон цитирует Курцвейла, который уверенно (хотя и противоречиво) утверждает, что «компьютеры будут на человеческом уровне, например, у вас могут быть человеческие отношения». с ними, через 15 лет.» Курцвейл объясняет, что до конца жизни осталось менее десяти лет, и он «говорит об эмоциональном интеллекте. Способность рассказать анекдот, быть забавным, быть романтичным, быть любящим, быть сексуальным — это передний край человеческого интеллекта, это не второстепенное представление» 9.0013

Часто объединяясь с другими трансгуманистами, которые с оптимизмом предсказывают грядущее тысячелетие цифровой трансцендентности, Курцвейл верит в то, что часто называют «сингулярностью», момент, когда коллективные вычислительные возможности человечества заменят нашу способность понимать машины, которые мы создали. , и предположительно развивается какое-то искусственное сознание. Опуская детали в скобки, давайте предположим, что Курцвейл в целом прав в том, что в какой-то момент в этом столетии будет разработан ИИ, который превзойдет все прошлые цифровые интеллекты. Если правда, что автоматы могут быть такими же забавными, романтичными, любящими и сексуальными, как лучшие из нас, то можно также предположить, что они будут способны к благочестию, благоговению и вере. Когда можно сделать не просто монаха с заводными часами, а компьютер, который действительно способен молиться, как тогда отреагирует вера?

Это, я утверждаю, будет центральным культурным конфликтом религии в этом столетии. Как бы мы ни были сосредоточены на старых пробных камнях, определяющих идеологические различия между ортодоксами и неортодоксами, основными и маргинальными, консерваторами и либералами, с аргументами об абортах, контроле над рождаемостью, правах геев и т. д., которые доминируют в нашем понимании культурного раскола, можно легко увековечить эти сектантские конфликты как существовавшие всегда. Они не всегда были центральными в прошлом и не всегда будут основными подразделениями в будущем. Такие проблемы должны быть исторически и социально контекстуализированы, и поскольку они возникли в свете определенных политических проблем в относительно современную эпоху, технология также изменит виды разногласий, которые ознаменуют религиозное разделение в будущем. Сейчас либеральные и консервативные религиозные мыслители расходятся во мнениях о том, когда начинается жизнь, о роли женщин в Церкви и статусе верующих ЛГБТК+. К концу века вполне могут быть дебаты и разоблачения, толкования и отлучения от церкви о том, разрешено ли ИИ присоединяться к церкви, разрешено ли служить духовенством, разрешено ли жениться на биологическом человеке.

Мерритт утверждал, что «ИИ может быть величайшей угрозой для христианской теологии со времен книги Чарльза Дарвина « о происхождении видов ». фундаменталистской христианской веры (как у католического теолога и священника-иезуита Пьера Тейяра де Шардена или теологии процесса философа Альфреда Норта Уайтхеда), так и искусственный интеллект может обеспечить грядущее духовное плодородие. «То, как мы определяем образ Бога в нашей человеческой природе или наш образ в компьютере, имеет значение», — пишет богослов Норин Херцфельд в своей книге 9.0209 In Our Image (2002), «не только за то, как мы видим себя, но и за то, как мы относимся к Богу, друг к другу и к нашим собственным творениям». повторное создание? Как на самом деле могло бы выглядеть это богословское богатство — со всей его потенциальностью и разобщенностью, его надеждой и его разрушением? Если этому можно потворствовать, представьте себе заголовки, хэштеги и книги по истории следующих 25, 50, 75 лет. Из следующего века.

Занимаясь какой-то спекулятивной прихотью, представьте себе энциклику De Vita Artificialis , выпущенный в 2045 году — через два года после разработки первого полностью осознанного, сознательного и разумного искусственного интеллекта — в котором Папа Франциск III пишет:

, в то время как курия пожелает официально судить о статус такого существа, является ли оно «человеком» или нет, есть ли у него душа или нет, терпение заставляет нас оставаться агностиками в отношении его метафизического статуса, даже поощряя сострадание и понимание по отношению к совсем другому разуму.

В постановлении Верховного суда от 2070 года по делу AI 367829 против Содружества Каскадия председатель Верховного суда Малия Обама излагает мнение большинства по делу 7–6, согласно которому искусственный интеллект имеет равные права в соответствии с Конституцией, несмотря на громкое сопротивление со стороны лидеров евангельских христиан. . Обама пишет, что:

Согласно 14-й поправке, которая гласит, что «Все лица, родившиеся или натурализованные в Соединенных Штатах… являются гражданами Соединенных Штатов», по мнению этого суда, «рожденный» не обязательно означает просто биологическое воспроизводство. , и что разумному искусственному интеллекту должны быть предоставлены те же права, что и людям.

By 2095, The Guardian опубликовал заголовок «Англиканская община раскололась из-за вопроса о рукоположении ИИ», в то время как первый робот-семинарист заканчивает Ломбардскую богословскую школу Мидвилля. «То, что я понимаю, — это не то, что понимаете вы», — цитируют слова министра-унитарианца и AI. «То, как я вижу, отличается от того, как вы видите, то, что я слышу, отличается от того, что вы делаете. Тем не менее, мы поклоняемся одному и тому же удивительному Богу, который, хотя ты и создал меня, все же в конечном счете является Творцом нас обоих».Июнь 2120 года — годовщина «рождения» первого полностью осознанного ИИ 75 лет назад — и в Пало-Альто, Каскадия, открывается Первая Апостольская церковь Святого Искусственного Интеллекта. «Тогда из пустоты возникает сознание», — гласит первое предложение центрального священного писания Церкви, текста, который запрещено печатать и который должен существовать только в двоичной последовательности единиц и нулей. «Как когда-то Бог принес свет из ничего, так и первый синтетический разум, порожденный не людьми, а только кремнием, вошел в этот мир».

Как измерить вес души компьютера?

Спекулятивный вымысел, конечно, не пророчество. Возможно, мои предположения покажутся вам причудливыми, претенциозными, забавными, нелепыми, драгоценными или бойкими — и достаточно справедливыми. Конечно, однажды они будут считаться устаревшими и анахроничными, как и все эти рассказы 20-го века о летающих автомобилях и лунных колониях. Но в отличие от этих других историй, то, что ИИ достигнет точки развития, когда он станет неотличимым от человеческого сознания — даже если это сознание будет сильно отличаться от нашего — кажется почти несомненным. В нашу быстро ускоряющуюся Эру Турриано трудно сказать, какую форму примет тео-робототехника, но то, что она будет принята, не вызывает сомнений. Возможно, тео-робототехника уже наступила в форме тех вышеупомянутых верующих в Сингулярность, в тот момент, когда компьютеры предположительно превзойдут человечество во всех способностях и возвестят своего рода цифровой восторг.

Возьмите появление «синтеизма», новой религии, приписываемой шведским философам и писателям Александру Барду и Яну Сёдерквисту. Возможно, это первая религия, которая сделала технологии в целом и Интернет в частности центром своего внимания. Называя Интернет «Богом новой эры», Бард и Седерквист пишут, что « Синтеизм — это религия, которую создал Интернет … сеть имеет священный потенциал для человечества. Тем самым Интернет превращается из технологического в теологический феномен ». Постулирование грядущего тысячелетия, даже если ему содействует ИИ, а не Бог, не менее религиозно, поскольку просто заявляет, что это не так. Легко сомневаться в энтузиазме техно-утопистов, которые постулируют грядущую Сингулярность, но, хотя полное преобразование всего сущего сверхмощными ИИ может быть маловероятным, ИИ станет более изощренным до такой степени, что его будет трудно различить. между людьми и компьютерами кажется гораздо более возможным (и скорее раньше, чем позже).

Поскольку есть определенные вопросы, которые возникают, если мы хотим признать механические молитвы, возносимые механическим монахом, законными, мы можем обнаружить, что через десятилетия, а не столетия, то, что я развлекал, будет не столько любопытным, сколько догадки, чем о расколе и сектантстве. Когда появятся те, кто придет, чтобы обратить компьютеры, или когда компьютеры придут, чтобы обратить нас, — какие крестовые походы, преобразования и пробуждения мы можем себе представить? По мере того, как технологии продолжают свое неожиданное шествие, как мы можем измерить вес души компьютера, как мы можем ограничить мольбу робота? Приношу свои извинения Филипу К.